Экспедиция в сердце Саян.

Сначала несколько цифр. На "Буранах" пройдено около 700 километров сложнейшего, ранее никем не изведанного зимой маршрута по бездорожью. В общей сложности, с учетом обратного пути на автомашинах, на это затрачено 18 дней. Вкруговую покрыто расстояние в 3 тысячи километров. Группа состояла из 6 человек. В нее вошли тулунчане, предприниматель Николай Терещенко, гендиректор ОАО "Мясокомбинат Тулунский" Владимир Киреев, завгар фирмы "Горизонт" Анатолий Анисимов и братчане, председатель областной федерации бокса, бизнесмен Вадим Моляков, директор леспромхоза Сергей Ефремов, студент Игорь Исаков. Берись ловчей, толкай сильней !I2!Командор экспедиции Николай Терещенко дал отмашку: "Заводи моторы". Караван снегоходов с забитыми снаряжением и "горючкой" санями стартовал из таежного поселка Аршан Тулунского района, расположенного в верховьях Ии. По ее заснеженному руслу предстояло выйти к Ангаро-Енисейскому водоразделу, перевалить на реку Дотот, спуститься до реки Хам-Сыры и двигаться далее до конечной точки маршрута. К путешествию подготовились основательно, с учетом прежнего опыта. Взяли с собой мини-электростанцию, портативную бензопилу и для страховки обычную двухручную, пару спутниковых телефонов, чтобы поддерживать связь с домом, три радиостанции для переговоров между собой во время движения, спутниковый прибор "Навигатор", позволяющий определиться на местности, печь особой конструкции: одной закладки дров хватает на три-четыре часа, топоры, лопаты, пешни, веревки. Продукты в облегченной упаковке. И по четыреста литров бензина на каждый снегоход. !I3!До Ийских ворот, как называется место, где река сжата скалами, добрались на вторые сутки и в хорошем темпе, несмотря на усилившийся мороз, покрыв более сотни километров с одной ночевкой в охотничьем зимовье. Белые вершины Саян, казалось, приглядывались к людям и благодушествовали. А может, просто заманивали вглубь хребтов, чтобы там, вдали от населенных мест, вволю потешиться над смельчаками, отважившимися "пойти на вы". На "воротах" горы устроили легкую проверку на предмет владения шанцевым инструментом. Ледяной панцирь оказался с пустотами, кое-где обвалился. Пришлось, обходя опасные места, несколько часов пробивать и ровнять ропаки. Форсировали сложный участок без происшествий, также благополучно миновали несколько притоков. В прошлом году на этом участке проваливались, топили снегоходы. Нынче обошлось без ЧП. Однако радовались недолго. Пластиковая лыжина одной из нарт наскочила на "упакованный" в снег то ли камень, то ли кусок льдины и сломалась в точке крепления у носка. Люди бывалые тут же без лишних охов-ахов топорами вытесали из березы болванку, придав ей соответствующую форму. Отверстия под болты просверлили благоразумно прихваченной с собой электродрелью на батарейках. Год назад в такой же ситуации их простреливали из карабина. Кстати, "самопальный" березовый полоз, над чистовой отделкой которого основательно поколдовали на очередной ночевке, не подвел и выдержал до конца похода. Вскоре Саяны устроили более серьезную экзаменовку. Ия -- река с чудинкой. Потешившись на воле, она неожиданно уходит в преисподнюю, чтобы вынырнуть на поверхность земли через несколько верст. У непосвященных, поднимающихся зимой вверх по руслу, этот финт всегда вызывает оторопь: была река и вдруг исчезла бесследно. Тупик! Прямо и по сторонам только каменные глыбы, завалы из деревьев, кочкарник. Чтобы выбраться на лед выше по течению, надо отыскать приемлемый проход по суше, точнее, проезд. Снегоход хоть и на гусеницах, но далеко не трактор, чтобы ломиться напрямую по чащобе да еще с габаритным полутонным прицепом на фаркопе. В предыдущее путешествие задача облегчалась тем, что земля была покрыта толстым слоем снега, сгладившего неровности. Нынешняя аномально теплая зима рано обнажила валуны, валежины и мелкий кустарник, будто на календаре не март, а самый натуральный май. Тем более что тридцатиградусный мороз неожиданно сменился оттепелью. Волей-неволей пришлось взяться за топоры, бензопилу, лопаты, обустраивая трассу по траве, мху, а то и голому гравию. Моторы ревели на полную мощь, сильно грелись, но сорвать с места тяжелые нарты не могли. Пришлось к лошадиным силам двигателей добавить человеческие и подстимулировать теми самыми выражениями, которые всегда выручают русских мужиков в трудные минуты и озадачивают иностранцев своим странным смыслом. Всей командой наваливались на очередные сани и толкали, чтобы "Буран" мог набрать разгон. На протяжении семи километров только тем и занимались, что рубили, пилили, толкали. Толкали, пилили и рубили... И так практически весь световой день. Каждый ловил себя на мысли, что если и дальше будет бесснежье, придется возвращаться. Перевели дух лишь тогда, когда вновь почувствовали лед под ногами. Снежный покров стал постепенно увеличиваться. Когда же на шестые сутки вступили на территорию Тывы, перевалив через водораздельный хребет, его слой достигал уже полутора метров. Если чего-то слишком много, кроме денег -- вряд ли это хорошо. Сделал неловко шаг в сторону -- утонул по грудь. И нарты начинают зарываться в целик, приходится отцеплять их и накатывать трассу налегке. "Зато спать мягко, как на перине, если еще сверху навалить хвойного лапника". Что и утешало. Один из участников экспедиции после признался: "За две недели я лопатой перекидал снега больше, чем за все свои сорок с лишним лет. Чтобы поставить палатку, сначала надо разгрести сверху снежную наваль. Чтобы выровнять трассу через торосы, бросай и бросай снег..." Белое покрывало маскировало полынь и пропарины, не распознав которые можно в два счета оказаться в воде. Незаметны и коварные подледные карманы, придавленные снежной массой. Проходят одни сани каравана, вторые, а под третьими ледовый панцирь, повисший на камнях, не выдерживает добавочной тяжести и неожиданно с обвальным грохотом рушится. Ощущения не для слабонервных. В аккурат для любителей экстрима, размеренности тихих буден предпочитающих риск на грани возможного. "Зачем это нужно?" -- вопрос риторический. А ради чего альпинист карабкается на вершину, "на которой еще не бывал"? Чтобы побывать! Доказать другим, но прежде всего самому себе, что на это способен. Чтобы ощутить пьянящую радость победы, когда цель достигнута. В краю непуганых соболей Путешествие дарит незабываемые минуты общения с дикой природой. Особое чувство возникает, когда осознаешь, что вокруг на сотни километров лишь покрытые лесом горы, только следы зверей пересекают искрящуюся на солнце целину и выдают скрытую от постороннего глаза жизнь. Нынче тайга богатая. "На кедрах с осени осталось много шишки, -- говорит Николай Терещенко, охотовед по образованию и призванию, с детства познавший лесную грамоту, -- такое хоть не часто, но случается. Птицам и белкам раздолье. Стоит лишь заглушить моторы, как со всех сторон начинает доноситься гомон кедровок, соек, клестов, поползней. Зимний орех вкусный, пируют, как на празднике, заливаются. Белых куропаток видели, много соболиных переходов. Соболю здесь вольготно, есть чем поживиться и опасаться некого. Охотники сюда не забираются, слишком далеко. Следы сохачей и изюбрей не раз попадались, еще, что называется, теплые. Только-только прошли... А минувшей зимой тайга стояла тяжелая, мертвая, голодная. Такой разительный контраст! Тогда лишь волка встретили, выскочил прямо на нас. Стреляю в него из карабина раз, другой, вижу, что попадаю, а он как бежал, так и бежит навстречу. Шагах в десяти лишь завалился. Нынче карабин остался невостребованным". В Тыве на незамерзающих озерах любовались табунками зимующих здесь уток. Раньше об этом приходилось только слышать, теперь воочию увидели, что в самом сердце Саян круглый год живут водоплавающие. Там же не утерпели и порыбачили на чистой воде. Отметились парой харюзков. Есть еще на земле места, где природа сохранилась в первозданном виде. И дай Бог, чтоб подольше. Капкан захлопнулся Недаром говорится, бойся судьбы, когда она расточает ласки. После перевала в бассейн Енисея все складывалось как нельзя лучше. Позади одно из главнейших препятствий, которое пусть с трудом, но одолели, поднимаясь по серпантину предварительно расчищенной тропы, впереди, если верить карте, больше ничего сложного. К промоинам и пропаринам уже притерпелись,за день до Дототу прошли с ветерком 60 километров. Солнце пригревает. Жми на газ да радуйся. Красотища кругом неописуемая. Природа девственная, нетронутая. Много следов соболя. Вот тут-то горы и преподнесли главный сюрприз. Николай Терещенко вместе с Анатолием Анисимовым отправились накатать дорогу, пока остальные разбивали лагерь. Вернувшись, они сообщили, что река обрывается двадцатиметровым водопадом и уходит в каньон. Утром по фалу спустились вниз и обследовали водослив на проходимость. После детальной разведки вызрело решение: обвалить нависающие над замерзшим водопадом снежные карнизы, чтобы сделать его положе, и, страхуя "Бураны" веревками, попытаться съехать с предельной осторожностью, резко выворачивая в конце, чтобы длинные сани по инерции не зацепили выступ скалы. Получилось, как задумали. Осталось миновать ущелье и вырваться из скальных тисков на простор. И тут под Вадимом Моляковым обвалился лед. Сам он успел выскочить, а сани с метровой высоты ухнули на дно реки и перевернулись. Остальные кинулись к нему на помощь. Льдина, не выдержав дополнительной тяжести, снова предательски затрещала, оседая. Благо, донные камни ее подперли, не позволили полностью разрушиться. В противном случае не обошлось бы без коллективного купания, а то и чего похуже. Течение в каньоне бешеное, и глазом не успеешь моргнуть, как собьет с ног и затянет под кромку. Груз удалось спасти -- тщательно увязанный, он не рассыпался. Пилили растущие на скальных прилавках деревья, устраивали подмостку для подъема нарт. Только их вытащили, как провалились другие. И начинай сначала. В общей сложности на преодоление ущелья потратили целый день. Помалу тронулись дальше, но мощные снежные наносы не позволили набрать скорость. Остановились и стали торить дорогу налегке. Первым вернулся Вадим и огорошил оставшихся возле каравана безрадостным известием: дальше еще один водопад высотой не менее пятидесяти метров. И незамерзший. Пройти через него невозможно. Капкан захлопнулся. Это был самый драматический момент экспедиции. Саяны дали понять, что они не шутят, так просто из ловушки не выпустят. Что делать? Этот вопрос мучил всю ночь. -- У нас только один выход, -- сказал утром многоопытный Николай Терещенко, -- подняться на хребет и по нему обминуть водопад. С правой стороны реки я приметил на склоне ложбинки, по ним и надо пробиваться. На обустройство тропы и подъем ушло три дня. И день на спуск -- с уступа на уступ. Один конец капроновой веревки привязывали за сани, другой, обмотав вокруг ствола дерева, травили потихоньку. Веревки дымились от трения, но выдержали. Правда, теперь их, обугленных, оставалось только выбросить. Еще один водопад подстерег участников экспедиции на реке Хам-Сыры, тоже незамерзший, с двумя переливами. Лишь вдоль левой кромки образовалась узкая полоска ледяной накипи, Анатолий Анисимов вызвался рискнуть первым. -- Толя, ты пройдешь, только не смотри на воду! -- подбодрили его. Водопад пугающе ревел, как реактивный самолет на взлете. Анатолий сжал зубы и дал по газам, нацелившись на эту полоску. Через минуту, показавшуюся всем остальным нестерпимо долгой, он уже победно улыбался внизу и призывно махал рукой. Остальным было уже проще, хотя нервы вибрировали у каждого. Когда дальше на реке попались две вмерзшие в лед лодки-долбленки, стало окончательно ясно, более сложных препятствий не будет, если не брать во внимание многочисленные пропары, участки открытой воды. Хам-Сыры по сибирским понятиям -- река гнилая, ледовый покров прелый, слабый. Вскоре увидели торчащие возле промоины лыжи и выметенную сеть и поняли, что где-то поблизости есть люди, а значит, дикая, необитаемая тайга осталась за спиной, где на протяжении четырехсот километров не встретилось ни единой живой души, внемлющей человеческому языку, ни одного человеческого следа. Поблизости оказалось зимовье. Два тувинских паренька, Саша и Кизиль, сняв шкурку с добытой норки, пили чай. -- Здорово, мужики! -- гаркнул командор экспедиции, открывая дверь. Пацаны чуть не упали с нар от неожиданности. Если бы ввалился медведь, удивились гораздо меньше. Придя в себя, по таежному обычаю пригласили за стол, рассказали, как лучше проехать до поселка Чазылар. Все остальное было делом техники. Двигались где по реке, где по озерам, где по сухопутному зимнику. Снег интенсивно таял, бежали ручьи, в набитых автомашинами и тракторами колеях плескалась жидкая грязь. Когда к исходу второй недели, миновав Чазылар, вышли к райцентру Тоора-Хем, уже никто не сомневался, что пора пересаживаться на колесный транспорт, снег практически исчез. Если бы не это обстоятельство, подкорректировавшее первоначальные планы, ничего не стоило на "Буранах" добраться до столицы республики. По крайней мере, было бы гораздо комфортнее, чем на арендованных у золотоприискателей вездеходах. Дорогу от Тоора-Хема до Кызыла можно считать дорогой лишь условно. На протяжении 190 километров сплошные ямы, ухабы, колея. Средняя скорость движения не более 10-15 км в час. -- У нас в Тулунском районе даже в тайге, куда на охоту ездим, дороги лучше, -- решили единогласно тулунчане. В Кызыле сфотографировались у обелиска, символизирующего центр Азии, побывали в музее, записались на местном телевидении и в тот же день двинулись обратно на поджидавшем "Круизере", загрузив снаряжение и снегоходы в грузовик-полуприцеп. Впереди Ледовитый океан? -- Саяны вы одолели, что дальше на очереди? -- спросил я у Николая Терещенко и Владимира Киреева, после возвращения их в родной город. -- Да, пожалуй, для нас в Саянах практически не осталось "белых пятен". В прошлом году на снегоходах побывали на озере Хара-Нур и вулкане Кропоткина, что в Бурятии, летом сплавились с верховий Ии. На обратном пути из Тывы в Красноярске встретились с тамошними экстремалами, они предложили совершить поход на снегоходах по побережью Ледовитого океана. Заманчивое предложение, возможно, мы его примем. Или отправимся на Алтай, чтобы через горы выйти в Казахстан. Рассмотрим оба варианта. А еще хотим в Тулуне организовать клуб любителей русского экстрима, привлечь в него молодежь, оставить последователей, передать им свой опыт. Пусть лучше острые ощущения испытывают в тайге, чем на темных городских улицах. Так-то оно для здоровья полезнее...

Автор: Геннадий ГАПОНЕНКО, "Восточно-Сибирская правда"