|
Наша коза.
|
|
| глория
Автор |
23.02.2015 / 22:51 / Сообщение 1 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Говорят, будто этот закон существовал испокон веков, но я узнал об его существовании всего несколько лет назад, в самом конце моей фермерской деятельности.
Он лежал в виде мертвой буквы, по крайней мере в течение половины столетия, до тех пор пока какой-то чиновник-крючкотвор не извлек его из архивной пыли и не вытащил на свет на мое несчастье.
И он вошел в силу, вошел яростно, как бы в отместку за долгое забвение. Шотландский терн, крестовник, дикая груша, дрок и ежевика объявлялись вредными растениями. В особенности преследовал закон ежевику, — и горе тому фермеру, на земле которого окажется хоть один побег этого зловредного представителя растительного царства! Он долго не забудет этого! На него обрушится вся тяжесть забытого закона, который будет преследовать его до тех пор, пока не вымотает из него душу.
Я оказался одной из первых жертв, и был обязан ничтожному кустику ежевики тем, что попался на крючок явившегося ко мне в одно прекрасное утро инспектора. Он нашел порядочный таки побег ежевики в каменистом углу моего фруктового сада, у реки.
Когда взгляд его упал на злополучное растение, все лицо его осветилось злорадной улыбкой.
— Ага! — воскликнул он. — Ежевика!
Это было настоящим праздником для его инспекторского сердца.
— О чем вы думаете? — продолжал он. -— Разве вы не знаете закона? Это будет стоить вам 50 фунтов!
Рисунок. Коза лежала довольно удобно и жевала жвачку. Однако выражение ее глаз было недоброе...
Напрасно я пытался оправдаться. Напрасно старался объяснить ему, что старик Билль Крау, мальчики и я сам искололи себе все руки, выдергивая плети ежевики из каменистой почты. Мы сотни раз принимались за ее истребление, прорыли ров вокруг груды камней, где она росла, перерубали и выдергивали из земли самые корни, а через месяц она выростала вновь, стоглавая, в сотне новых мест. Труд Сизифа бледнел перед нашей борьбой с этой гидрой!
Чиновник и слушать ничего не хотел:
— Пятьдесят фунтов, и истребите эту чуму! Иначе вы ответите за последствия.
— Чорт возьми, да я же говорю вам, что с нею ничего нельзя поделать! Ну, как вы хотите, чтобы я уничтожил ее?
— Заведите козу, — сказал он сухо и велел подать свою лошадь.
Козу! Овец и коров у нас было много. Некоторые из нас охотились на кенгуру, кое-кто видел эму и киви, а старик Нед Стривен хвалился даже, что видел однажды моа. Но козу? В окрестностях не было ни одного человека, который когда-либо встречал это животное. Джим Бертон говорил, что он читал про коз где-то в библии, но это, конечно, не могло помочь нашему горю.
www.чулышман-турист.рф
|
 |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 22:51 / Сообщение 2 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Наконец, я узнал, что по ту сторону залива живет человек, у которого было когда-то две козы. Держал ли он их сейчас, мой собеседник не мог сказать. Но, во всяком случае, мы решили справиться, спустили лодку, и я отправился в путь со своими сыновьями.
Приехали, Я разыскал хозяина, жирного человека с широкой улыбкой. Спросил, нет ли у него продажных коз. Оказалось, есть. Их паслось четыре или пять штук на холме, за усадьбой, и он уступил мне одну за три фунта и десять шиллингов. Он предложил мне прислать моих трех сыновей и обещал дать им в помощь своего сына Дика. Вчетвером они, по мнению толстяка, без труда загонят одну из коз во двор и поймают ее там. — А смирные они? — спросил я.
— Как ягнята, — ответил он.
День был жаркий, а путь от берега до усадьбы не так короток. Вернувшись к лодке, я послал мальчиков за козой вместе с Диком Мерчентом, а сам лег на дно лодки, чтобы отдохнуть. С берега ко мне доносились крики, блеяние каких-то незнакомых животных, щелкание бича; но звуки слышались все тише и тише, и наконец, я задремал.
Я проснулся от какого-то шума и мне показалось, что происходит землетрясение. Четверо кричащих парней и коза, сцепившись в общий клубок, катились с крутого берега к бухте. Каждый из них держал козу за одну ногу, и я видел, что они вцепились крепко, как бульдоги.
— Держи ее, ребята! — крикнул я и, охваченный внезапным приливом энергии, бросился им на помощь, но тотчас же был сбит с ног и упал прямо на козу.
Нас было пятеро, а она одна. Вод конец мы все-таки одолели ее, связали ей крепкой веревкой ноги и отнесли в лодку. Она лежала там между скамейками довольно удобно и жевала жвачку, а мы гребли. Однако выражение ее глаз было недоброе, и я, должен сознаться, не разделял оптимистического взгляда ее бывшего хозяина относительно кротости ее нрава.
Поднимался ветер, и на море появились волны. Соленые брызги летели в лодку. Я сидел загребным и работал изо всех сил, когда вдруг, без всякого предупреждения, кто-то изо всей силы ударил меня в спину. Я свалился со скамьи, и в ту же минуту какой-то дьявол с острыми копытами пробежался на четырех ногах по моему распростертому телу.
Это была проклятая коза! Она ухитрилась перегрызть веревки, освободилась и начала буянить. Повалив меня, она поскакала голопом на другой конец лодки, разбросав моих мальчуганов — кого направо, кого налево.
Лодка, не направляемая веслами, вышла из курса, а коза продолжала свое наступление, стараясь изо всех сил выбросить нас за борт. Это были ужасные минуты! Мы несколько раз были на волосок от гибели. Наконец, Джиму удалось ухватить ее за ногу. Она упала, и мы все сообща навалились на нее. Коза уступила силе, но не сдалась. Наше положение затруднялось тем, что во время возни все веревки попадали за борт, остался только небольшой конец, которого хватило на одни задние ноги.
Так как она продолжала в таком полусвободном положении свои военные действия, то решено было, что я брошу грести и буду держать ее обеими руками вокруг туловища, положив ее передние ноги себе на плечи. Мальчикам пришлось одним грести все 15 миль, которые отделяли нас от дома.
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 22:51 / Сообщение 3 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Никогда не забуду этого путешествия,— в неудобном до нелепости положении, в легкой лодке, на неспокойном море, обнявшись с козой, которую я прижимал к себе обеими руками и коленями! Зловредное животное все время старалось ткнуть меня мордой в глаз. Шляпа у меня свалилась, и ее унесло в море. Коза дергала меня за волосы и норовила ухватить за ухо. Несколько раз, с совершенно неожиданной си-лой, упершись задними ногами в дно лодки, она ухитрялась поднять меня со скамьи, и был момент, когда она едва не отправилась вместе со мною за борт.
Рисунок. Зловредное животное дергало меня за волосы и норовило ухватить за ухо...
Доведенный до отчаяния, я хотел уже спихнуть ее туда одну, чтобы отделаться от нее раз навсегда, когда один из мальчиков, крепко налегая на весла, вдруг сказал мне:
— Попробуй петь, отец! Может быть это ее успокоит...
Это была счастливая мысль. Я запел в тишине наступающего вечера.
Скажу без лишней скромности, что я — самый заурядный певец. Мои друзья даже и этого не хотят признать за мной, тем не менее, пока я пел, коза вела себя смирно, как ягненок. Как только я замолкал, она сейчас же начинала возиться и делала все возможное, чтобы перевернуть лодку.
В течение двух мучительных часов мой голос сливался с шумом шторма. Я спел ей решительно все, что знал. На слова она обращала мало внимания, но в смысле напева ей больше всего понравилась детская песенка про ягненка. Я повторил эту песенку, должно быть, сто раз. И благодаря моему пению, мы благополучно достигли берега, извлекли козу из лодки и заперли ее на ночь в дровяной сарай. На другое утро мы отвели ее к кустам ежевики.
Теперь я должен познакомить вас с теорией о козах и ежевике; она, эта теория, заключается в следующем: животное крепко привязывается к зарослям ежевики, и ему приказывают есть ее. Предполагается, что слюна козы содержит вещество, которое отравляет растение и оно погибает. Козе оно, конечно, совсем не нравится, она любит гораздо более тонкую пищу, но для того-то ее и привязывают; голод заставляет ее есть, наконец, колючие побеги. Хорошим соусом можно сдобрить всякую пищу, голод является в настоящем случае этим самым соусом, и коза станет все-таки скорее есть ежевику, чем умирать с голоду...
Рисунок. Коза перегрызла за ночь канат изжевала ремень от стремени; объела кожу с седла... Цепь для нее не годилась: она ухитрилась раскрыть какое-нибудь звено...
Но, увы! Жизнь очень часто смеется над самыми, казалось бы, надежными теориями. Коза очень быстро справилась с теорией, которую мы пытались утвердить за ее счет, — в первую же ночь.
Днем все шло хорошо. Она даже начала пощипывать молодые побеги ежевики, и мы уже радовались, что справились с этой чумой. Но на другое утро мы проснулись от тревожных криков. Коза отвязалась и вступила в единоборство с щенком овчарки, который вовсе не желал играть с ней и был за это немилосердно подброшен вверх раздосадованной чертовкой...
Рисунок. Освежившись купаньем, Уосон сел на берегу обсушиваться, свесил ноги и закурил папироску...
Когда мы встали и вышли во двор, мы обнаружили, что коза перегрызла за ночь двухдюймовый канат, которым она была привязана. Очутившись на свободе, она отправилась исследовать свои новые владения и удовлетворять погубную страсть к проказам. Она объела кожу с седла, неряшливо оставленного на ночь неубранным, пробралась в огород и полакомилась морковью и репой, изжевала ремень от стремени, — словом, ничто не избегло ее острых зубов.
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 22:52 / Сообщение 4 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Привязывать ее совершенно не стоило. Цепь, на которую мы сажали собаку, для нее не годилась: она ухитрялась каким-то образом раскрыть какое-нибудь звено и, очутившись на свободе, принималась за свою разрушительную работу. У нас вошло в обычай вставать с восходом солнца и гоняться за козой. Это отнимало очень много времени; но не успевали мы поймать и привязать ее, как она вновь срывалась, и приходилось начинать сначала. Она стала для нас мученьем, кошмаром.
Почему же мы не зарезали ее? — спросит всякий. — Не знаю. Мы боролись с ней, гонялись за ней, она бодала нас и продолжала делать свое дело с такой настойчивостью и успехом, что как-то незаметно мы стали даже восхищаться ей. Когда кто-нибудь произносил ей смертный приговор, всегда находился и заступник. «В последний раз надо ей простить...» И ей прощали. Простили даже, когда она изжевала целую корзину белья и обглодала свежую окраску...
Но конец ей все-таки пришел; вот как это случилось.
Однажды утром к нам приехал Уосон, мой приятель, у которого по соседству тоже была ферма. Хоть нас и отделяли целых двенадцать миль, мы все же находили время, чтобы навещать друг друга. На этот раз Уосон не застал никого из нас дома. Мы все ушли на рыбную ловлю к устью реки, и даже моя жена, соблазнившись хорошей погодой, пошла с нами. Звук наших голосов вдали объяснял ему, где мы находимся и что делаем — мы вынимали верши — и он решил подождать нашего возвращения. Дело приближалось к обеду; он знал, что мы не замешкаемся и терпеливо уселся в тень под яблоней.
День был жаркий. Уосон устал и запылился дорогой. Блестевшая неподалеку речка манила освежиться прохладной водой, и он, не долго думая, разделся и прыгнул в воду. Вода была чудесная. Освежившись купаньем, он сел на берегу обсушиться, свесил ноги, закурил папироску и погрузился в созерцание расстилавшейся перед ним живописной картины.
И вдруг, без всякого предупреждения, без малейшего тревожного звука, что-то налетело на него сзади с силой землетрясения, и он взлетел на воздух, как ракета, описал дугу и упал в воду — головой вперед. Это была коза! Она отвязалась, как всегда, и пошла вредить. Я представляю себе, как это произошло. С свойственной ей хитростью она, очевидно, притаилась в траве с коварным выражением в своих белых глазах — и ждала психологического момента. А затем — бесшумно подкралась и как молния ударила в спину блаженствовавшего Уосона.
Вот почему, вернувшись в лодке через пять минут после этого, мы застали среди кустов на лужайке настоящий ураган, сопровождавшийся яростным криком носившегося за козой голого мужчины с перочинным ножом в руках.
Когда мы пристали к берегу, Уосон услышал наши голоса, оглянулся, увидел женщину и, испустив
пронзительный крик, прыгнул в ближайший куст. Моя жена поспешила скрыться по направлению дома...
А коза, воспользовавшись временем, чтобы заняться платьем Уосона, подхватила рогами его брюки и понеслась по лугу, размахивая ими как знаменем. Мои мальчики бросились за ней. . .
Когда берег очистился таким образом от публики, Уосон до половины высунулся из куста. Он представлял собой очень печальное зрелище. Взлохмаченная голова, красное вспотевшее лицо, извергающее ужаснейшие ругательства, и тело с гневно размахивающими руками, все покрытое речными водорослями.
Я с трудом узнал своего старого друга.
— Вы... вы... вы... — кричал он, захлебываясь от гнева, не будучи в состоянии подобрать подходящее слово для выражения своего негодования.
Рисунок. Коза подхватила брюки Уосона и понеслась о ними по лугу.
Я сделал все возможное, чтобы успокоить его. Как хозяин дома и владелец злополучной козы, я рассыпался в извинениях, но ничего не помогало. Сыновья мои вскоре вернулись с плачевными остатками его одежды; он молча натянул на себя изорванные брюки, прикрыл верхнюю часть тела изжеванной курткой и повернулся к нам спиной. Он отказался даже пообедать с нами и уехал домой голодный. Проезжая мимо калитки, он поднял сжатый кулак:
— Злодей! — крикнул он, — спускать на меня какое-то бешеное животное!
Это было неблагоразумно с его стороны. Как будто я нарочно подговорил козу сбросить его в воду!..
Но козе на этот раз пришел конец. На утро я продал ее соседнему мяснику...
Только через год мой старый приятель решился опять приехать ко мне. Чорт бы побрал проклятую бестию!..
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
