|
Дом с привидениями.
|
|
| глория
Автор |
23.02.2015 / 23:37 / Сообщение 1 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Вы спрашиваете, испытывал ли я когда-нибудь страх? Конечно, испытывал, и не один раз. Когда, например, охотясь в Уссурийском крае, я столкнулся носом к носу с тигром, и мое ружье сделало под ряд две осечки, у меня, как говорится, душа спряталась в пятки. Или вот еще, когда я был засыпан снежным обвалом в горах Кавказа. Впрочем, таких случаев было немало. По-моему, нет человека, который в той или иной форме не испытывал бы страха, а если кто и будет утверждать противное, так знайте, что перед вами просто хвастунишка и самый последний трус. Вопрос только в том, кто как ведет себя в минуты опасности: если человек в таких случаях сохраняет класть над своими чувствами и пытается бороться с опасностью,— мы называем его храбрецом; и наоборот, — если он раскисает, как снег в оттепель, и единственное спасение видит в бегстве от опасности,—имя ему трус. Страх — это первобытный инстинкт самосохранения, своего рода — воля к жизни, и нет такого живого существа, которому не было бы присуще это чувство.
Но настоящий страх, тот страх, который стоит на грани между разумом и безумием, я испытал не в лесных дебрях и не в диких ущельях. Это было совсем недавно, прошлой осенью, и вот при каких обстоятельствах.
Я вообще в охоте не знаю меры, и в тот день увлекся больше обыкновенного. Вышел утром на часок пострелять зайцев, а вечер застал меня поблизости от Алешкинского хутора, в пятнадцати километрах от дома моего приятеля, у которого я тогда гостил. Я даже не заметил, как переменилась погода: небо заволоклось облаками, дул ветер, моросил мелкий осенний дождь. Шагать под дождем пятнадцать километров мне совершенно не улыбалось, и я решил заночевать на хуторе.
— Сегодня пильщики с лесорубок у нас ночуют, тесновато немного,— сказал мне встретивший меня старик, когда я добрался до хуторских огонь-ков и изложил свою просьбу о ночлеге,— хотя заходи,— добавил он,— в тесноте, да не в обиде... Вишь, как погодка разыгралась...
Рисунок. Обходя, с фонарем в руке, дом, главное внимание я уделил окнам, дверям и чердаку...
И он повел меня в маленький домик, стоявший, как я заметил, в некотором отдалении от другого большого дома, в котором не светилось ни одного огня. Переступив порог, я остановился в нерешительности: комната была полна до отказа; не было ни одного свободного местечка, где бы можно было присесть.
— В самом деле, не очень просторно,— сказал я,— может быть в другом доме будет посвободнее?
— Это в большом-то? Там совсем свободно, а только ночевать там ты едва ли будешь.
— А что, разве хозяин сердитый?
— Хозяина там нет. Летом по декрету выселили. Помещик.
— Дом, значит, пустой?
— Пустой.
— Почему же ты думаешь, что я не буду в нем ночевать?
— А так,— замялся старик,— не хорошо там... нечисто...
— То-есть, как нечисто? Мы, охотники, народ привычный. Было бы тепло и сухо, а особой чистоты нам не надо.
— Не в том дело... В доме очень даже чисто, а только поселилась там... нечисть.
— Какая нечисть?—изумился я.
— Известно какая... Привидения...
www.чулышман-турист.рф
|
 |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 23:37 / Сообщение 2 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Я было подумал, что старик шутит, но он был вполне серьезен. Привидения на десятом году советской власти? Да еще рядом с электрической станцией и трактором?! Я невольно рассмеялся.
— Значит, дом с привидениями? Это любопытно.
— Смейся, смейся, — обиженным тоном сказал старик,—вон наш председатель Тузов тоже так смеялся: «Какие там привидения? Дурман из опиума... Вот, грит, доберусь я до этого осиного гнезда, так у меня в два счета все привидения оттуда вверх тормашками повылетят!» А Тузов, можно сказать, ерой, пять лет на войне отшлепал...
— И что же?
— А то... забрался это он в дом в скорости после сумерек, а погодя прибегает белый весь, что твой снег. «Ну, что, товарищ Тузов, — спрашиваю,—дурман из опиума?» «А ну его к чертям, отвечает, дом этот самый... Не иначе, грит, как придется в центру запрашивать. Все патроны расстрелял...»
За мои многолетние скитания мне приходилось охотиться на всякую дичь и на всякого зверя, какие только водятся в пределах нашего отечества. Но иметь дело с привидениями,— этого еще не приходилось.
Я решил переночевать в таинственном доме...
Вы замечали, конечно, что дом, в котором не живут, выглядит всегда как-то угрюмо и неприветливо. Но этот показался мне прямо мрачным. С забитыми окнами, без единого луча света, наполненный тишиной и молчанием, он действительно был похож на какой-то зловещий призрак. Добавьте к этому черную, как чернила, ночь, зарывание осеннего ветра,— и вы поймете, с какими чувствами я вошел в дом. Будь вы даже трижды современный человек, а при таких обстоятельствах, вы не переступили бы порога этого дома без некоторого холодка в сердце.
Владелец дома, бывший помещик, хотя и сумел усидеть в своем гнезде десять лет после революции, но все же чувствовал себя, повидимому, непрочно: дом был добросовестно запущен. Когда я поднялся по шатким ступеням на крыльцо, я должен был истратить несколько спичек, чтобы вытащить ногу, застрявшую между прогнившими половицами. Из небольших сеней, где я спугнул целую стаю крыс, я попал в большую, с тремя окнами комнату, занимавшую в доме центральное положение. По словам старика, «нечисть» больше всего проявляла себя именно здесь. Так как в комнате была печь, то место показалось мне вполне подходящим для ночлега.
Но, прежде чем предаться сладостному отдыху после шатания по лесным чащам, я решил более подробно осмотреть дом. Дело с «нечистой силой» для меня было вполне ясно: «привидения», если они действительно появлялись в доме, могли проникнуть в него,— когда это было им нужно,— таким же способом, как и всякий другой человек, то-есть через дверь, окно или другое какое-либо отверстие. Ни о какой сверх-естественной чертовщине я, конечно, не думал. Это, несомненно, были какие-нибудь местные шутники, решившие подурачить суеверных мужиков. Поэтому, обходя дом с фонарем в руке, главное внимание я уделил окнам, дверям, а также чердаку.
Помещик хорошо использовал декрет: даже арматуры электрического освещения, как «движимости», не осталось, и лишь кое-где уныло торчали ролики с концами проводов. Никакой мебели в доме не было и это облегчило осмотр. Хотя мой глаз хорошо наметан, чтобы различить самые малейшие признаки, но я не заметил ничего подозрительного. Дом был мертв, как могила.
Рисунок. Я боялся увидеть нечто такое, чего был бы не в силах перенести. Страх цепко держал меня в своих лапах...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 23:37 / Сообщение 3 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Покончив с осмотром, я подумал об отдыхе. Так как старик, исполнявший на хуторе роль сторожа, категорически отказался переступить порог страшного дома,— снабдив меня фонарем, он дошел со мной только до крыльца,— мне пришлось несколько раз сходить в сторожку, чтобы раздобыть соломы, кипятку и яиц на ужин. А когда и это было сделано, я растянулся на соломе посредине комнаты и почувствовал себя совсем не плохо. В печке, по трескивая, ярко горел огонь; на полу пыхтел самовар; приятная теплота распространялась вокруг. Чтобы почувствовать себя вполне счастливым, нашему брату, лесному бродяге, нужно немногое.
За стенами продолжала плеваться непогода, и дождь, не переставая, барабанил по крыше. Под его монотонный шум меня потянуло ко сну. Сначала я боролся с желанием заснуть, так как надо было дать время «привидению», чтобы явиться в дом. Но время шло, «привидение» не являлось. Как я не напрягал слух, ни один подозрительный звук не нарушал молчания дома.
Я незаметно заснул.
Случалось ли вам просыпаться среди глубокой ночи без всякой реальной причины, но с таким ощущением, точно кто разбудил вас? Так именно проснулся я. Спал крепко, а когда открыл глаза, сна как будто бы и не было,— так были напряжены мои нервы. Первое, что вошло в сознание, это уверенность, что сейчас что-то должно произойти. И когда, вслед затем, моего слуха коснулся странный звук, я не сомневался, что это и есть начало чего-то...
Кругом была абсолютная темнота. Нащупав рукой холодную сталь моего Зауэра (1), я весь превратился в слух.
1) Известная марка охотничьих ружей.
Странный звук шел откуда-то сверху. Это не был ни вой ветра, ни шум дождя. Точно также этот звук не могли производить и крысы. Это был какой-то придушенный треск, чередовавшийся с шипением. Временами все это переходило в ужасный клокочущий хрип. Отдаленно это напоминало хрипы, какие издает разъяренный, смертельно раненый кабан.
Нужно было зажечь фонарь, чтобы определить источник звуков. Полез в карман за спичками, но их там не оказалось. Стал шарить на полу около себя, — также не нашел. Это была непростительная оплошность. Ложась спать, я обыкновенно никогда не забывал положить спички в определенное место, чтобы, в случае надобности, быстро найти их. Так как печь потухла, то мне предстояло действовать в полной темнот?. Загадочные звуки между тем не прекращались. Временами они лишь прерывались, точно их что-то задерживало, а потом снова возобновлялись. Приглушенность звуков говорила за то, что их источник не мог находиться в той комнате, где был я. А так как звуки падали сверху, то, следовательно, тот или то, что их производило, могло находиться только наверху, т,-е, на чердаке. Чердак, как известно, испокон века считается излюбленным местопребыванием всякой «нечисти».
Если, я хотел изловить «привидение» на месте действия, мне надо было подняться на чердак. В том, что там забавлялся, пугая меня, какой-то шутник, я ни капли не сомневался. Доносившиеся с чердака звуки могли производиться только искусственным путем.
Сняв сапоги, чтобы меньше производить шума, я ощупью вышел в сени, 'где была лестница на чердак, и, держа в одной руке ружье, стал взбираться по ступеням. Тут звуков не было слышно, но когда я почувствовал под собой мягкий настил потолка, они послышались снова и три том гораздо громче. Это подтверждало мое предположение о нахождении их источника на чердаке.
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 23:37 / Сообщение 4 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| И вот, затаив дыхание, сжимая в одной руке ружье, а другую вытянув вперед, чтобы не наткнуться на какое-либо препятствие, я двинулся к этому месту, откуда неслись шипенье и хрип. Ни к одному зверю не подходил я с такой осторожностью, с которой крался я к этой «нечисти». Источник звуков становился, все ближе и ближе. Вот он где-то около меня. Кто-то, захлебываясь, хрипит в темноте так, точно его душат. Пора было положить конец этой комедии. Курок ружья у меня был взведен. Подняв дуло вверх, я выстрелил...
Мой план был прост: подойти в темноте возможно ближе к привидению и произвести около него выстрел. Я сам хотел напугать его. Нужно иметь стальные нервы, чтобы сохранить при таких обстоятельствах самообладание. Такой прием употребляют, например, для определения годности желающих сделаться летчиками. Прикрепляют к руке,— там где бьется пульс,— маленький приборчик; сажают на стул и начинают вести самые невинные разговоры, а потом над головой испытуемого неожиданно производят выстрел из револьвера. Прибор на руке, записывает скачки пульса, и по этим скачкам определяется степень его самообладания.
Стреляя в воздух, я ожидал, что привидение тотчас же прекратит свои глупые шутки. По моим расчетам оно должно было или тотчас же броситься на утек, или остаться на месте, обалдев от страха. Неожиданность выстрела даже на крупных зверей действует ошеломляюще. И если бы после выстрела кто-нибудь в темноте дико завыл, захохотал или даже набросился бы на меня,— я и этому не удивился бы: это соответствовало бы и природе «нечисти», и той обстановке, в которой все это происходило.
Но на самом деле произошло нечто совершенно невероятное... Как только смолкло эхо выстрела, страшные хрипы мгновенно прекратились. И тотчас же моих ушей коснулся другой звук. О, я никогда не забуду этого звука!..
Он был так прекрасен и нежен, что у меня перевернулась душа. Начавшись с низкой вибрирующей ноты, этот звук, как река в половодье, ширился, рос и скоро заполнил собой все. Вокруг не было ничего, кроме этого звука!
Это кто-то невидимый в темноте играл на скрипке...
А теперь вообразите себя на моем месте. Темный, — хоть глаза выколи— чердак; охота за приведением, оглушительный звук выстрела... и вдруг—игра на скрипке... Да какая игра! Я очень люблю скрипку и чуточку смыслю в игре на ней. Это была прекрасная игра,—игра большого мастера. Когда я заслышал вибрирующие рыдающие звуки, мне показалось, что кругом зажглись чудесные огни... И вот я спрашиваю: каковы были бы ваши ощущения, если бы вы были тогда на чердаке? Конечно, будь это при других обстоятельствах, я с большим удовольствием прослушал бы чудесную, мелодию. Но скачок был слишком велик,— он не мог уложиться в моем сознании. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы «привидения» играли на скрипке. Кто, в самом деле, мог на чердаке этого заброшенного дома так чудесно играть на скрипке? И что в конце-концов все это значит? Холодный ужас зазмеился у меня в голове.
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 23:38 / Сообщение 5 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Может быть, это продолжалось очень недолго, но мне показалось, что прошла целая вечность, пока играла в темноте таинственная скрипка. В эти мгновенья я не жил,— я весь был парализован ужасом. Первый проблеск сознания вернулся ко мне, когда замерла последняя нота. И тут я вдруг почему-то вспомнил, куда, ложась спать, девал спички. Они лежали в прикладе ружья. Как не мог вспомнить я этого раньше?
Однако у меня не хватило духа зажечь огонь. Я боялся увидеть нечто такое, что был бы не в силах перенести. Страх еще цепко держал меня в своих лапах. Звуки скрипки давно смолкли, и только дождь однообразно стучался в крышу. Я попытался взять себя в руки:
«Что за чепуха,— подумал я.— Или все это я вижу во сне, или просто галлюцинирую...»
И я стал открывать крышку в прикладе ружья, чтобы достать спички, но тут новая волна ужаса захлестнула меня. Почти у самого моего уха чей-то невидимый голос вдруг заговорил из темноты.
Остальное помню смутно. Кажется, я все же зажег спичку. Я стоял среди чердака неподалеку от печной трубы. Вокруг никого не было. Как во сне обошел я трубу, заглянул в углы,— посмотрел слуховое окно,— оно было забито. Чердак был пуст. Пуст, как бутылка у пьяницы.
Дальше в моей памяти полный провал. Вероятно, я бросился к люку, чтобы бежать с чердака, но у меня не было больше спичек: в темноте я не мог найти выхода. Сколько времени продолжался этот кошмар? Этого я никогда не узнаю. Несомненно только то, что тогда я был у последнего предела, за которым начинается безумие...
Опомнился я только тогда, когда произошло нечто такое, что должно было бы показаться не менее странным, как и все предыдущее. А между тем оно-то и спасло меня если не от смерти, то во всяком случае от сумасшествия. Ползая в безумном ужасе по чердаку в поисках выхода, я вдруг услышал тягучий мелодичный звон. Этот звон напомнил мне что-то хорошо знакомое. Я застыл в изумлении, прислушиваясь. Да, это был тот самый звон! И тогда точно пелена упала с моего затуманенного ужасом мозга: я понял все...
Если бы кто-нибудь мог видеть меня в тот момент, он подумал бы, что я сошел с ума: я, стоя в темноте, хохотал. Хохотал на весь дом, хотя мой разум был в порядке.
Теперь вы сами можете догадаться в чем дело. Утром я полез на крышу этого дома и нашел все так, как ожидал. Антенна была протянута по самому коньку крыши, отвод от осветительного провода был сделан незаметно почти у входа, а приемник с усилителем искусно спрятан
в потолке, как раз над той комнатой, в которой я расположился для ночлега. Короче говоря, в тот вечер я слушал обрывки концерта по радио из Москвы. Передача, как всегда, закончилась боем кремлевских часов. Это и помогло мне распутать всю хитроумную штуку: сотрясение при выстреле случайно восстановило плохой контакт в установке.
Бывший помещик, надо полагать, был очень зол на мужиков за свое выселение с насиженного места, если не поскупился на покупку радиоприемника с усилителем. Его изощренная месть однако не удалась: в его доме сейчас устроен совхоз, а радиоприемник передан в сельский клуб...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
