|
Летающая лейденская банка.
|
|
| глория
Автор |
24.02.2015 / 00:49 / Сообщение 1 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Уже около 10 часов находились мы на аэростате. Послушный моей воле, он все время то поднимался, то опускался. Но теперь он заупрямился.
Было около 5 часов утра 18 марта. Близилось к восходу солнца, и холодный воздух тянул шар к земле. Мешок за мешком летели за борт, и шар медленно и неохотно поднимался вверх.
Я заставил его подняться до 3750 метров. С трудом решился я на такой прыжок в высоту — на такой взлет. В наших условиях этот взлет грозил взрывом: мог взорваться весь аэростат и мы вместе с ним.
А могло это произойти вот почему. Внешняя оболочка нашего аэростата ничем не отличалась от других; но внутренняя его оболочка была окрашена алюминиевой краской.
Между этими двумя оболочками проложена изоляционная прокладка; в результате такой комбинации наш аэростат представлял собою как бы огромную лейденскую банку (1). Внутри же шар был наполнен водородом. А так как в корзине аэростата была установлена коротковолновая приемно-передающая радиостанция, работа на которой производилась обычным телеграфным ключом Морзе, и так как ключ этот имеет свойство искрить, то опасность взрыва была вообще велика, особенно при взлете. Газ, выходя из клапана аэростата при взлете, не успевает подняться вверх, и аэростат все время нагоняет его. Водород, смешиваясь с кислородом воздуха, может дать гремучий газ, который при малейшей искре должен взорвать аэростат.
1) Прибор, служащий для аккумулирования (накопления) электричества. Представляет собою стеклянную банку, выложенную снаружи и изнутри оловом в тончайших листах (станиоль).
Правда, мы приняли некоторые меры предосторожности. Так, например, заключили этот злосчастный ключ Морзе в резиновый шар-пилота, таким образом, искры не должны были выходить за пределы резиновой оболочки. Но принятые меры могли оказаться недостаточными. Опасность взрыва была, следовательно, велика.
Не предупреждая своего спутника, на свой страх и риск, я решился на такой взлет. Сознание ответствен ности принуждало меня к особенной осторожности... Но выбора не было, и я всеми силами боролся с аэростатом, который тянуло книзу, и заставлял его подыматься все выше и выше.
Но как только я перестал сбрасывать балласт, шар, как бы в отместку мне, стремительно помчался вниз...
Я обозлился. Мне никоим образом нельзя было спускаться вниз: внизу воздушное течение медленно, но неуклонно несло нас к неприятель-ской границе, которую мне строго-настрого приказано было не перелетать во избежание дипломатических осложнений. По направлению движения облаков я предположил, что вверху, в верхних слоях атмосферы, аэростат повернет в другую сторону и мне удастся избежать перелета через границу.
www.чулышман-турист.рф
|
 |
| |
| глория
Автор |
24.02.2015 / 00:50 / Сообщение 2 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Но шар не слушался.
Рисунок. Заставили портного по моим чертежам кроить аэростат необычайной формы...
Мой спутник посылал во все стороны радиограммы: «Цеку... Цеку... Цеку...»
С большим трудом, при помощи целого ряда крайне сложных манипуляций, мне удалось удержать аэростат на достигнутой высоте. Все обстояло благополучно: нас не взорвало, через границу мы не перелетели. Оставалось наблюдать, как будет вести себя аэростат дальше.
И, о, радость! — он плавно и круто повернул на 180 градусов и медленно двинулся на восток, прочь от пограничной линии...
Настроение изменилось, и во все стороны полетели позывные сигналы:
цскв... цскв... цскв...
И, несмотря на крайне неудобное положение, в котором я находился — все время на ногах, не имея возможности не только сидеть, но даже повернуться в корзине аэростата — мысленно я обозрел пройденный путь и вспомнил о моих предшественниках, о бесчисленных неудачных попытках, о загубленных жизнях и погибшем имуществе,— и нее это благодаря отсутствию связи между аэронавтом и землей.
Например, несчастный Андрэ — этот пионер полета на Северный полюс. Никаких следов его до сих пор не обнаружено. Затерянный в безбрежных пространствах, среди необозримых льдов без каких бы то ни было признаков жизни, он несся на своем воздушном шаре по воле течения и с ужасом видел, как гибнут все его надежды, рушатся планы, как ждет его неминуемая гибель от голода и холода.
И никакой возможности дать знать о себе, сообщить о месте полета, о спуске!
Вспомнились наши советские полеты. Полет Зыкова. Шар занесло на Уральский хребет, в безлюдную местность. Правда, пилот и его спутник, после продолжительного многодневнего скитания, полузамерзшие, умирающие с голоду, добрались до жилья. Но шар погиб, а он стоил около 17 000 рублей.
Еще много случаев неудачных полетов выплыло в моей памяти.
Затем их сменили другие, которые благодаря радио закончились удачей.
Во время мировой войны один немецкий цеппелин вылетел из Фридрихсгафена в самый центр Африки, где были осаждены немцы. Во время рейса цеппелин держал непрерывную связь с Фридрихсгафеном. Какой бодрый дух влил бы этот вестник «с неба» в души осажденных! Какую моральную и материальную помощь и поддержку он мог бы им оказать!
Но англичане, которые все время с опаской следили за рейсом цеппелина, с помощью выкраденного кода послали на цеппелин ложную радиограмму с требованием возвратиться в Фридрихсгафен.
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
24.02.2015 / 00:50 / Сообщение 3 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| В 1919 году английский дирижабль проделал путь в Америку и обратно, находясь при помощи радио в непрерывной связи со своей базой. Уже вблизи американских берегов он получил радиограмму, предупреждавшую о свирепствовавшем впереди воздушном шторме; он немедленно повернул обратно и благополучно прибыл в базу, избежав катастрофы.
И наиболее яркий пример пронесся в моей памяти — перелет Нобиле и Амундсена через Северный полюс. Конечно, без связи перелет был бы, если не невозможен, то, во всяком случае, весьма гадателен.
Но все это была связь на длинных волнах, при чем аэронавты пользовались только приемником, так как длинноволновый передатчик чересчур тяжел.
Я с гордостью оглянулся на скромную любительскую коротковолновую установку и на моего спутника, с которым мы только что избежали большой опасности, и любовно окинул взглядом корзину и все в ней находившееся.
И еще большая гордость и сознание важности нашего опыта охватили меня, когда я вспомнил о том, при каких условиях начался наш полет, с какими трудностями был он сопряжен и сколько пришлось вынести, пока, наконец, удалось осуществить этот опыт.
Вспомнил я, как больше двух лет носился с мыслью о связи аэростата с землей, как всячески пытался доказать необходимость и осуществимость подобной связи.
Но в то время радио было делом новым, о коротких волнах и совсем не знали, — длинные же волны не давали возможности наладить желаемую связь.
Теперь все позади. Но сколько уговоров, убеждений — досадных и бесплодных!, Сколько скептических и насмешливых улыбок и горьких слов!..
Я обивал пороги Академии Воздушного Флота, Научно-Испытательного Института Воздухофлота... И после множества бесплодных и безрезультатных попыток решил пойти к своим товарищам радиолюбителям в надежде — нет, скорее уверенности,— что они поймут меня, помогут.
Рисунок. Маршрут рекордного полета советских коротковолновиков на воздушном шаре (17—18 марта 1928 г.).
Я в обществе «Друзей радио», в секции коротких волн. Группа энтузиастов, фанатически верующих в свое дело и из ночи в ночь добивающихся рекордной связи с Америкой, Африкой, Австралией...
Дело пошло полным ходом. План намечен — любительская установка: коротковолновые передатчик и приемник. Антенна — пустяк. Связь будет и двусторонняя — QSO обеспечено. Источники питания—вот больное место всякой установки. Но и эти препятствия надеются преодолеть.
Я — у аэростата; мой спутник у своей установки. И то и другое свое — любительское. Радиопередатчик и приемник смонтированы моим спутником, все своими руками, и только одни лампы фабричные.
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
24.02.2015 / 00:50 / Сообщение 4 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| А аэростат?
И вспомнил я, как строился он. В цейхгаузах Н-ого воздухоплавательного отряда валялись старые оболочки от шаров. Прошлое их терялось еще в эпохе империалистической или гражданской войны. Лежали они этак в цейхгаузе и ждали того момента, когда их извлекут оттуда и портной начнет кроить из них непромокаемые плащи и пальто.
Из этих-то оболочек я и решил построить аэростат моей конструкции. Переговорил с ячейкой Осоа-виахима отряда, которая одобрила мой план, и мы ревностно принялись за дело.
Заставили портного кроить аэростат не обычной веретенообразной формы, а по моим чертежам — тра-пециоидальный.
Медленно двигалось оборудование его. С особенным трудом дались нововведения: клапан особой конструкции (вес 3 килограмма вместо 16), веревочный такелаж (облегчен на 50%), подвеской стальной обруч (6 килограмм вместо 16). и т. д.
Наконец, все готово. Испытание выдержано. Аппарат признан вполне пригодным для полета, ничуть не уступающим по своим качествам и прочности заводскому. А стоимость его— 300 рублей вместо 12 000 — стоимость заводского аэростата подобной кубатуры (800 куб. метров)...
А теперь экзамен в воздухе. И какой экзамен!
Проносятся в мыслях воспоминания о первых часах полета. Тщетные попытки войти в связь с какой-либо коротковолновой станцией. Полное отчаяние моего спутника. Его бесконечные и бесплодные вызовы: Всем... Всем... Всем..., остающиеся без отклика...
И когда он уже впал было в полное отчаяние, в уши ворвалась человеческая речь на непонятном языке... Оказалось, нас услышал голландец... Ура! Значит, передатчик в порядке...
Собирая в памяти отдельные немецкие слова, мы спешим сообщить ему, где мы, и просим передать в Москву, в секцию коротких волн весточку о нас... И тут же мы слышим, как голландец вызывает Москву и передает. А сами мы с ней связаться не можем (близко, что ли?). Нас забавляет этот странный способ сообщения: аэростат — Москва через Голландию.
В разговор врываются с позывными «СОК» Сокольники на коротких волнах и просят дать знать о себе. Мы пытаемся связаться с Сокольниками, настойчиво вызываем их, но ничего не выходит...
Мы опять вызываем: Всем... Всем... Всем...
В уши врывается снова иностранная речь — отвечает француз. Французы нас услышали, а свои молчат...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
24.02.2015 / 00:50 / Сообщение 5 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Ну, что же? Просим француза сообщить в Москву, что все обстоит благополучно...
И вот он уже передает нашу радиограмму в Москву. А связаться с ней непосредственно мы не можем... Опять вызываем: Всем... Всем... Всем... — снова бесплодно...
Пытаемся вызвать Баку. Услышали нас. Просим передать в Москву, что никак не можем связаться с ней.
На время прекращаем вызовы. Ночь близится к концу. Наступает время, когда Ленинград должен нас услышать.
Опять вызываем: Ленинград... СКВ... СКВ... СКВ... И вдруг в уши с ужасающей слышимостью врывается:
«Говорит Ленинград 08RA Маруся Гилярона... Я слышу вас великолепно... Что с вами?.. Где вы?.. Как чувствуете себя?!!»
Громкое «ура» вырвалось у нас обоих. Гилярова передала, что с самого момента отлета они тщетно пытаются связаться с нами, то же и в Москве, и что они получили сведения через голландца и француза... Она сообщила дальше, что по прямому проводу находится все время в непосредственной связи с Обществом Друзей Радио в Москве и что постарается и дальше не терять связи с нами, так как в Ленинграде и Москве установлены бессменные дежурства.
Дальше все было крайне просто: мы передавали, нас принимали. Шаг за шагом мы передавали о своем полете. Нас приветствовали, давали указания, советы, приказы. Мы ли-ковали и наивно полагали, что победа за нами и все кончено. Но рано было ликовать: суточное кольцо не было еще замкнуто, не было дублировано. Нам предстояло еще длительное испытание.
Настала ночь — вторая на борту аэростата. Она была особенно мучительна. Усталость одолевала. Клонило ко сну. Подкашивались ноги. Сознание туманилось. А спать нельзя было.
Правда, нечего было опасаться. Мы находились на достаточной высоте, и опыты наши можно было считать почти , законченными. Направление аэростата, как можно было судить по компасу, карте и звездам, никакого беспокойства не вызывало. Но все же необходимо было* бодрствовать.
Мы подбадривали друг друга, подтрунивая: «Что, брат, спать захотелось?»— и таким образом разгоняли сон... Но это помогало не надолго...
Я вижу, как ключ Морзе валится из руки моего спутника, голова его склоняется и, хотя он борется со сном, машинально выстукивая точки и тире, — но я знаю, что сознание его затуманено, что он уже спит.
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
