|
Эпические сказания
|
|
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 08:59 / Сообщение 1 |
|
Сообщений: 6473
| МААДАЙ-КАРА
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
Горит лицо богатыря,
Как величавая заря.
Народ в стране его — велик,
Миролюбив и светлолик,
Заполнил солнечный Алтай
И перелился через край,
Живет, не ведая нужды,
Глаза любого — две звезды.
Как белый утренний туман —
Дыханье статного коня.
В траве долин, в тиши полян
Под солнцем ласкового дня
Пасется разномастный скот,
По склонам с топотом идет.
Стада, отары, табуны —
Неисчислимы и шумны,
Как будто летние кусты,
Листвой покрытые,— густы.
И семьдесят счастливых лет
Земли Алтая мирный свет
Хранит алып 1 Маадай-Кара,
Неколебимый, как гора.
Все — от высот Черет-Чемет
До склонов Чеметен-Туу,
Где злых снегов и ливней — нет,
Где круглый год земля в цвету,—
Владения Маадай-Кара,
Вместилище его добра.
Здесь, у слиянья синих вод,
В стоуглой юрте он живет.
Неисчислим его народ,
Несчитан разномастный скот.
Администратор сайта http://ligis.ru
|
   |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:00 / Сообщение 2 |
|
Сообщений: 6473
| Там, где десятки бурных рек
Сливают воедино бег,
В долине — лучшей из долин —
Стоит великий Бай-Терек2 —
Стоствольный тополь-исполин.
И ухо высунет едва
Широкоскулая луна —
Как серебром звенит листва,
Как блещет золотом она.
Семиколенный Бай-Терек
Оброс листвой, как днями век.
Под каждою из ста ветвей
Укроется табун коней.
На верхней ветви золотой,
Окружены листвой густой,
Кукушки вещие сидят,
Пути грядущего следят.
Звонкоголосые, они
Предвидят будущие дни,
И радуют вещуньи тех,
Кому сопутствует успех,
Печалят тех, кому судьба
Ютиться в шалаше раба.
Начнут кукушки куковать
С золотолистой высоты —
Пойдут в долинах расцветать
Небесно-синие цветы.
Так, глядя в будущие дни,
Живут на тополе они.
В средине тополя того,
На ветке бронзовой его,
Два черных беркута сидят,
В глубины трех небес глядят,
За край земли бросают взгляд,
Пути и тропы сторожат,
Чтобы покой родной земли
Враги нарушить не смогли.
От их дыханья на ветвях
Звенит, колышется листва.
Их клекот слышится в горах,
Отсюда видимых едва.
У основания ствола,
Чтоб нечисть злая не смогла
Пройти,вселить в народы страх,
Сидят на кованых цепях,
Шулмусам3 тропы заступив,
Путь Эрлик-бию4 преградив,
Два черных пса сторожевых —
Тайгыла 5 —неусыпно злых.
Алыпу верен пес Азар,
Алтаю предан пес Казар,
Кровавоглазые, они,
Клыками клацая, лежат
В злато-серебряной тени,
Алтая земли сторожат.
Тут славный аргамак 6 стоит,
Ветвями от жары укрыт.
Живою вспоенный водой,
На пышных вскормленный лугах,
Покрытый шерстью золотой,—
Могучий конь Карыш-Кулак,
Чья грива, будто водопад,
Струясь, колышется, густа,
Чьи, укрывая след, висят
Сто прядей длинного хвоста.
Летит огонь, рокочет гром
От стука четырех подков,
И лунно-солнечным тавром
Скакун помечен с двух боков.
Глаза прекрасные черны,
Как при затменье две луны,
Глядят по обе стороны,
И все дороги им видны.
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:00 / Сообщение 3 |
|
Сообщений: 6473
| Всех обгоняющий коней,
Сильнее прочих скакунов,
И целых табунов ценней —
Алыпа аргамак таков.
Горой на берегу речном
У девяти гранитных скал
Аил7 в сиянье золотом
Стогранный каменный стоял.
Близ входа в каменный дворец
Литая коновязь была,
Ее серебряный конец
Глубь поднебесья приняла,
Другая коновязи часть
В мир подземельный уперлась.
В подземном мире — Айбыстан8 ,
В заоблачном — Юч-Курбустан9 ,
Властители подводят к ней
Своих божественных коней.
А промежуточная часть,
Где вязь узоров растеклась
В спокойном свете серебра,—
Принадлежит Маадай-Кара.
За стенами гранитных глыб
В аиле каменном своем
На медном ложе спит алып,
Объятый многодневным сном.
На одеяле — солнца лик,
Кошма — украшена луной,
Не пробуждаясь, спит старик,
Извечно правивший страной.
Лежал он семьдесят ночей,
И сделались виски белей.
Храпел он восемьдесят дней,
И разум сделался темней.
Его жена Алтын-Тарга
Сидит одна у очага.
Лунообразное лицо
Сияет — золота светлей,
Солнцеобразное лицо
Белеет — серебра светлей.
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:01 / Сообщение 4 |
|
Сообщений: 6473
| Ясней рассвета — свежесть щек,
И чистый лоб, как холм, высок.
Нагрудник, словно небосвод,
В богатой россыпи камней.
Звезда вечерняя взойдет
И тихо гаснет рядом с ней.
Алтын-Тарга встает, идет
Взглянуть: все так ли без забот
В долинах пышных бродит скот,
Все так ли весело живет
В достатке радостный народ.
Взглянула славная жена,
Взглянув, была поражена:
Везде упадок и разброд —
Разбрелся разномастный скот.
Идут передние стада,
Траву съедают до корней.
Плетутся задние стада
И гложут землю меж камней.
С родной земли и стар и мал
За тридцать гор откочевал.
Без предводителя народ.
Враждует ныне с братом брат.
Кто впереди других идет,
Теперь удачлив и богат.
Кто позади других бредет,
Объедкам рад, обноскам рад.
Алтай, который светлым был,
Подернут пепельною мглой...
Алтын-Тарга вошла в аил
И длинной острою иглой
Алыпа колет, гонит сон:
«Проснись, ты слышишь тяжкий стон?
Вставай, ты слышишь дикий рев?
Беда идет со всех сторон —
Народ покинул отчий кров,
Теперь кочует без конца,
Семья осталась без отца,
Без предводителя народ,
Без пастуха остался скот!»
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:02 / Сообщение 5 |
|
Сообщений: 6473
| Алып проснулся, с ложа встал,
Из юрты выглянул своей,
Огладив голову, сказал:
«Проспал я восемьдесят дней,
Рассудок, что ли, потерял?
Проспал я семьдесят ночей,
Совсем я старым, что ли, стал?
Не понимаю, что со мной,
Как навалился сон такой?»
Берет из рук Алтын-Тарги
Алып, восставший ото сна,
И надевает сапоги
С подошвами из чугуна.
И надевает шубу он
На горностаевом меху —
Стоит воитель облачен
В солнцеподобную доху.
Он надевает боевой
Тяжелый бронзовый шелом
С луноподобною звездой,
В узоре тонком золотом.
Широким поясом своим
Стал опоясываться он —
По тяжким бляшкам золотым
Свет солнца пляшет — отражен.
Поверх одежды дорогой
Надел он панцирь боевой,
Сказал жене Маадай-Кара:
«В дорогу трогаться пора.
В шести мешках неси еду,
Алтай сегодня обойду,
Остановлю, поставлю скот
В траве высокой и густой.
Верну и поселю народ
Там, где в достатке сухостой».
Сказавши так, алып-старик
Потряс узорною уздой,
И, точно свет, пред ним возник
Карыш-Кулак темно-гнедой.
Он на скаку хватал траву,
Он стриг ушами синеву,
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:02 / Сообщение 6 |
|
Сообщений: 6473
| Литая грудь его — крута,
Стена зубов его — бела,
Спина с макушки до хвоста
Блестит, обширна и светла.
Маадай-Кара коня взнуздал
И снаряжать в дорогу стал:
На белооблачный потник
Широкий, точно летний луг,
Кладет седло алып-старик,
Затягивает сто подпруг.
Так аргамака заседлал.
Сам снаряжаться воин стал:
На крепко сложенной спине
Надежно укрепил свое
Семь дней каленное в огне,
Безлунно-черное копье.
На мощный пояс боевой
Зеленоватый меч стальной
Он прикрепил и лук надел.
Колчан его крылатых стрел
Окован бронзою, широк —
Тут угнездятся сто сорок.
На опоясье с двух сторон
Усесться смогут сто ворон.
Сияет лезвие меча,
Копья сверкает острие...
Но, аргамака облача,
Надев оружие свое,—
Маадай-Кара главой поник,
Стал горько сетовать старик:
«Конь постарел темно-гнедой,
Годиться только на убой.
Азар мой слеп, беззуб Казар,
И я, седоголовый, стар.
Нет у собак моих щенка,
У нас с женою нет сынка.
И голова у старика
Была — как ворона крыло,
Теперь белее молока,
Ее снегами занесло.
Теперь клыков моих клинки
Пообломались, как сучки,
Подобный утру свежий ум —
Теперь и мутен, и угрюм.
Лишь тень моя бредет за мной,
Когда я оглянусь назад.
Поглажу голову рукой —
Лишь уши старые торчат...»
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:03 / Сообщение 7 |
|
Сообщений: 6473
| Хоть тяжко сетовал алып,
Роняя горькие слова,
Он был мощнее горных глыб:
Скалой вздымалась голова,
Две синих утренних звезды —
Глаза всевидящи, мудры,
В густом урмане 10бороды
Мечи зубов его — остры,
Мрак черно-бархатных бровей,
Ресницы — ели в куржаке11,
Лицо— маральника 12 красней,
Свет радуг летних на щеке.
На пояснице место есть
Двумстам отарам разойтись,
На крепко сложенной спине —
Стадам бесчисленным пастись.
Ни разу кровь его, светла,
Алея, наземь не текла.
Душа за долгие года
Не прерывалась никогда.
Плоть — несгибаема, тверда,
Язык — огонь во мраке рта,
Из камня сделана гортань.
Его не трогала, пуста,
Кезеров13 злоязыких брань,
Плечистый недруг не давил,—
Алып непобедимым был.
Карыш-Кулак темно-гнедой —
Его создатель дух воды.
Маадай-Кара алып седой —
Его создатель дух горы.
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:04 / Сообщение 8 |
|
Сообщений: 6473
| Хранил народы от беды
Он с незапамятной поры.
И потому алыпа знал
В краю Алтая стар и мал.
Им огражденная от зла,
Страна спокойная жила.
«Ээй, ээй! Теперь вперед!
Отныне буду свой народ
Я постоянно наставлять,
И станет мирным он опять.
Среди охот, среди забот
Не буду свой бессчетный скот
Я без присмотра оставлять,
И станет тучным он опять».
Встал богатырь на стремена
Из кованого чугуна,
От стойбища к закату дня
Направил верного коня,
И аргамак темно-гнедой
Помчался красною стрелой
Над черной горного грядой,
Под белой облачной горой,
Перемахнул во весь опор
Подмышки высоченных гор,
Лопатки поднебесных гор,
Макушки невысоких гор,
И девяносто бурных рек
В единый мах перескочил,
Вдали оставив Бай-Терек
И каменный дворец-аил.
Тут, на коричневой горе,
Чей гребень в снежном серебре,
Встал, как скала, темно-гнедой,
Глаз солнца заслонив собой.
Такой простор с горы открыт,
Что, возникая как стрела,
Алыпа взгляд к земле спешит
И превращается в орла.
Летит орел, и слышит он
Не горький плач, не тяжкий стон
Веселый шум со всех сторон:
Пируют шестьдесят племен
По всей земле его родной,
Гуляет семьдесят племен,
Поет и пляшет шумный той14.
Где малым детушкам играть —
Шелка постелены, играй.
Где милым девушкам ступать —
Шелка растянуты, ступай.
В долине тихой Ойгылык
Звучанье песен озорных,
В долине светлой Кыйгылык15
Движенье плясок круговых.
Белеют сала — облака,
Мясная высится гора,
Не иссякает арака16,
И от утра.и до утра
Не умолкает шумный той
В стране алыпа золотой.
День ото дня все веселей
Той длится восемьдесят дней.
Худые псы — овец жирней.
Пир длится девяносто дней,
Рабы — властителя вольней.
Пирует весь его народ,
И в беспорядке бродит скот.
Услышав шум, увидев той,
Алып качает головой:
«Пируют все мои края,
Гуляет каждая семья.
В былые годы мой народ
Венчал весельем честный труд.
Зачем теперь он в будни пьет,
И в честь чего пируют тут?
Неужто близок страшный час,
И арака в последний раз
Пьянит седых и молодых,
И ожидает смерть одних,
Плен унизительный — других?»
Он книгу мудрую достал —
Узнать пути-причины бед,
И всю ее перелистал —
Ответа в лунной книге нет.
Не знает мудрая сутра17 —
Кто победит Маадай-Кара.
Седою головой поник,
Сидит и думает старик:
«Я знаю: где и кто живет,
Все племена наперечет,
И здешних, и соседних стран
Известен мне любой каан18 .
Я — старший, верх над ними взял,
И никогда я не встречал
От давних юношеских дней
Кезера, что меня сильней.
Быть может, угрожает мне,
На сером ездящий коне 19
Кезер Кара-Кула каан —
Кровавоглазый великан?
Сюда не он ли держит путь?
Его боялся я чуть-чуть,
Когда мне было десять лет,
Ужель теперь, когда я сед,
Алтай решил он разорить
И мой народ поработить?»
Маадай-Кара взглянул туда,
Где тень бросает на стада
У серо-пепельной горы
Железный тополь без коры;
Где голая, как кость, земля,
Как череп голые поля.
Где слышится смертельный стон.
Где кровяной течет туман
И где кааны ста племен
Бредут с дарами на поклон.
Там злой Кара-Кула каан
Пьет кровь живую ста племен.
Озера крови выпил он,
И сотни сотен съел людей
Лишенный жалости злодей.
Из темноты земных глубин
Железнокостный исполин
Насильно взял Эрлика дочь —
Шаманку черную, как ночь.
В стране, где гор железный свет,
Он с ней живет уже семь лет.
Любимице Эрлика злой
Про все известно наперед,
Сидят шулмусы под землей —
Ее бесчисленный народ.
И видит все Кара-Кула,
Что на земле скрывает мгла,
Решил он нынче — навсегда
Алтайский мир развеять в прах,
Аилы сжечь, угнать стада,
Повсюду сея смерть и страх.
И думает Кара-Кула:
«Чья голова, как снег, бела,
Кто ест и пьет из серебра,
Не много ли скота-добра
У старика Маадай-Кара?
Богатство захвачу его,
Рабами сделаю людей,
Пленю алыпа самого»,—
Угрюмо думает злодей.
Он семьдесят один тумен 20
Кезеров за собой ведет.
И шестьдесят один тумен
Собрал воителей в поход.
Как дым густой — его народ,
Как стая воронов — войска,
Зайсаны21 — точно волки злы.
Как два кровавые куска —
Глаза каана тяжелы.
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:05 / Сообщение 9 |
|
Сообщений: 6473
| Шесть дней орда его в пути,
За нею стойбища пусты,
Кровь наполняет русла рек,
На шапках гор — кровавый снег.
Смрад изо рта его коня
Наполнил тьмой сиянье дня.
Жар мясоглазого лица
Наполнил ужасом сердца.
Каан сто гор перевалил,
Сто гор осталось перейти.
Алтай, отеческий аил,
Враги к тебе на полпути!
Как небо в час предгрозовой,
Тут помрачнел алып седой.
Не плакал он две сотни лет,
И страха не было и нет,
Но затмевающую свет,
Длиной с утра и до утра,
Несущую стране беду,
Увидев страшную орду,
Заплакал тут Маадай-Кара
У гор и солнца на виду:
«Коль стар мой конь темно-гнедой
И сам я старый и седой,
Ужель погибнет мой народ
И белый скот под нож пойдет?
Карыш-Кулака моего
Неужто недруги убьют?
Меня неужто самого
В неволю злую уведут?»
Слеза алыпа рассекла
Тридцатислойную скалу,
Аржаном 22 чистым потекла
Сквозь можжевеловую мглу.
И, поглядев с гранитных скал,
Печально богатырь сказал:
«Коль суждено погибнуть мне,
Погибну я в родной стране,
Где матерь — бурая гора,
Где коновязь из серебра,
Где у слиянья синих рек
Стоит высокий Бай-Терек,
Где ждет меня у очага
Моя жена Алтын-Тарга,
В стране, где солнечный восход,
Где лето вечное живет,
В краю, где чистые снега,
Где неоглядная тайга,
Где спрятана душа моя,
Алтай умрет — погибну я.
Коль жить еще мне суждено,
То жить с народом заодно.
Я буду до последних лет
Делить с Алтаем тьму и свет.
В долины светлые спущусь,
К земле родимой возвращусь».
И, на восход пустив коня,
Он прибыл ровно за три дня,
Качаясь, как больной, в седле,
К своим горам, к родной земле.
Когда коня остановил
Алып — печален и устал,—
Увидел: край прекрасным был,
Теперь еще прекрасней стал.
Шумит вода, растут леса,
Звенят, перелетая в них,
Как колокольцы — голоса
Кукушек вещих золотых.
И златокаменный Алтай,
Его необозримый край,
Согретый светом ясных дней,
Алыпу стал еще родней.
Его встречают стар и мал.
Закончил долгий той народ.
И многочисленнее стал
В долинах разномастный скот.
Пар — из ноздрей, из глаз — огонь,
Клыкастый встрепенулся конь,
И, как широкая заря,
Зажглось лицо богатыря.
Тут коноводов пятьдесят
Бегут коня его встречать,
Спешат алыпов шестьдесят,
Чтоб под руки каана взять.
Стоят его зайсаны в ряд,
Одновременно говорят:
«Возвеселись, каан родной!
Умножен род могучий твой —
В узорной люльке золотой
Лежит новорожденный сын,
Светлей, чем снег твоих седин,
Алтын-Тарга тебя ждала
И сыну имя не дала».
Алып, встречавших отстраня,
Промолвил: «Чем вести коня,
Вы лучше принесите мха —
Теплей, чем зимняя доха,
Пушистей летних облаков.
Нарежьте тонких тальников».
И шестьдесят алыпов в ряд
К далеким мшаникам спешат,
И коноводов пятьдесят
К таловым зарослям летят.
Маадай-Кара каан седой,
Откинув полог золотой,
В раздумье тягостном вступил
В свой каменный дворец-аил.
На шестигранный острый меч
Он опирается с трудом,
И, падая с поникших плеч,
Доспехи грохают, как гром.
Роняет наземь он из рук
Потник, широкий, словно луг,
И плеть роняет исполин,
Как реку в зелени долин.
Взглянув на мужа своего,
Жена была поражена,
Таким супруга своего
Еще не видела она:
Его луноподобный лик
От злого горя почернел,
Его солнцеподобный лик
От тяжкой думы помрачнел.
Насуплена, как туча, бровь,
В озерах глаз разлита кровь.
Бросает он тревожный взгляд,
Сжимая так зубов клинки,
Что искры белые летят
И раскаленные куски.
И — не широкая заря —
Пожар губительный лесной
Объял лицо богатыря,
Подернул дымкой кровяной.
Растерянно Алтын-Тарга
К нему идет от очага:
«Мой богатырь, алып родной,
Души моей надежный свет,
В любви, в согласии с тобой
Мы прожили немало лет.
Когда с охоты иль с войны,
Из чужедальней стороны
Ты возвращался в свой аил —
Веселым и счастливым был.
И в час любой, как лунный свет,
После удач, после побед,
Открыто, чисто и светло
Сияло доброе чело...
Я родила тебе сынка.
Так почему печаль-тоска
В душе алыпа велика,
В глазах тревога глубока?»
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:05 / Сообщение 10 |
|
Сообщений: 6473
| Маадай-Кара, войдя в аил,
Сел на кошму у очага,
Жену печальную спросил:
«Ээй, ээй, Алтын-Тарга,
На теле мальчика примет
Каких-нибудь случайно нет?»
Ему ответила жена:
«Приметы есть, и не одна:
Между лопатками как раз,
Величиной с овечий глаз,—
Она сказала,— есть пятно,
Коричневатое оно.
Грудь золотая у него,
Спина сынка из серебра...»
«Пятно? А больше ничего?» —
Опять спросил Маадай-Кара.
«Еще — родился без пупка,
И черный камень23 у сынка
Девятигранный был в руке,
Зажатый в правом кулаке.
Через два дня он «мать» сказал,
Крича — пеленки разорвал.
Через шесть дней «отец» сказал,
Пиная — люльку разломал.
Чтоб накормить его слегка,
Сто ведер надо молока.
Он на медвежьей шкуре спит,
Воловьей шкурою укрыт.
Ему я имя не дала —
Приезда твоего ждала».
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:06 / Сообщение 11 |
|
Сообщений: 6473
| Сидел, согнувшись, наш старик,
Молчал, как черная скала.
Луноподобный светлый лик
Скрывала тягостная мгла.
Понять супруга не могла:
Какое горестное зло
На сердце воина легло?
Пока каан сидел суров,
Алыпы верные пришли,
Они упругих тальников
Зеленый ворох принесли.
Пока каан сидел суров,
Батыры верные пришли,
Пушистый ворох мягких мхов
К дворцу-аилу принесли.
Шагнул вперед старик зайсан,
Сказал: «Ээй, родной каан,
На склоне голубой горы,
Затмившей звездные миры,
Под желтым светом многих лун
Пасется огненный табун.
А в табуне из всех одна
Кобылка лучшая, она
Четвероуха и быстра,
И шерсть ее из серебра.
Есть жеребенок у нее,
Он пастухов не признает,
Всех кобылиц сосет подряд,
Не оставляя молока.
Как два костра, глаза горят
У бешеного стригунка.
Играя, он смертельно лих,
Прибил товарищей своих:
Шагнет — уложит пятерых,
Скакнет — задавит семерых.
Скажи, каан, что делать с ним —
Строптивым стригунком шальным?»
Маадай-Кара хватает вдруг
Со ста зарубками свой лук24,
Пускает меткую стрелу,
Стрела уносится во мглу,
И весь от выстрела Алтай
Гудит-дрожит из края в край...
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:06 / Сообщение 12 |
|
Сообщений: 6473
| А богатырская стрела
За сводами небес нашла
Под желтым светом полных лун
Огромный огненный табун.
И тонкокожие бока
Неугомонного сынка,
Кромсая плоть, ломая кость,
Стрела прорезала насквозь.
«О, на земле Маадай-Кара
Нашел я смерть»,— стригун сказал,
Качнулся — шерсть из серебра —
И наземь, скорчившись, упал.
Маадай-Кара шагнул туда,
Где завершил свои года
И, криком напугав табун,
Упал простреленный стригун.
Он к жеребенку подошел,
Достал железный нож-томрок25
И брюхо-печень распорол,
И толстую кишку извлек,
Ушел, а мясо бросил там
Добычей воронам и псам.
Молозивом Алтын-Тарги
Кишку наполнил до краев;
Согнул тугие тальники
И люльку сплел из тальников;
Из мягких мхов, как облака,—
Подстилку сделал для сынка.
Приделал к люльке он с углов
Ремни из шкур семи волов.
Чтобы сынка запеленать,
Стал шкуры снежных барсов мять.
Он выбрал шкуры соболей —
Что попышней и потемней,
И бросил мягкие меха
Поверх расстеленного мха.
И вот — просторна и чиста —
На дол похожа люлька та.
Лежит подушка из бобра,
Как невысокая гора.
Алып взял сына своего,
На шкуры опустил его,
Кишку на локоть накрутил,
Рукою люльку обхватил,
Взошел на гору, что собой
Затмила полдень голубой.
Из черных глаз его жены
Обильно слезы потекли,
Как две реки — горьки, черны,—
Долину вмиг пересекли.
И молоко из двух грудей
В тоске обильно пролилось,
В два озера, зимы белей,
В долине светлой собралось...
В тень шелестящую берез
Маадай-Кара сынка принес
И в тальниковой люльке там
Подвесил к четырем стволам.
Над люлькою, невысоко,
Приладил толстую кишку,
Чтобы стекало молоко —
За каплей капля в рот сынку.
Вонзил в березу нож-томрок,
Чтоб желобком из тростника
Животворящий чистый сок
Стекал по капле в рот сынка.
И так сказал алып седой:
«Если умрешь, сыночек мой,
Все ж не покинешь край родной,
А если суждено взрасти —
Проложишь новые пути,
Пройдешь поборником добра,
Народом будешь не забыт...
Пусть защитит тебя гора,
Береза-мать благословит.
Прожить достойней бедняком,
Чем быть у недруга рабом».
Так говорил алып седой,
Качая тяжко головой,
Стирали слезы старика
Боками в небе облака.
Погоревав, воитель встал,
С горы спускаясь, зашагал.
Остался на вершине сын,
В родной аил идет каан,
И видит он: траву долин
Укрыл не снег и не туман,—
Одна полна горючих слез,
Полна другая — молока.
Жена в печали: он унес,
Ни слова не сказав, сынка.
Дверь золотую отворил
Алып и так проговорил:
«Стой-подожди, старуха мать,
Не надо плакать-горевать!
Зажги очаг, неси вина,
Наполни чашу дополна,
Пусть правит нашею землей
Великий той, прощальный той.
И не волнуйся за сынка,
Он там, где синь и облака,
Березой-матерью согрет,
Отцом-горой укрыт от бед.
Сынок единственный взрастет
И в наш аил пути найдет.
Не плачь, жена, зажги очаг.
Неумолимый близок враг.
Вари еду, неси вина.
К Алтаю катится война.
Ты знаешь, я за много лет
Немало одержал побед.
И вот теперь, когда я сед
И прежней силы в теле нет,
К нам, затмевая белый свет,
Свою орду ведет каан —
Кровавоглазый великан,
Отродье темноты и зла —
По имени Кара-Кула.
Пусть чаша горя велика,
Ее испить придется, мать,
Но будь спокойна за сынка —
Ему в неволе не бывать.
Жить лучше пешим бедняком,
Чем быть у недруга рабом...»
Вздохнула горестно жена,
Очнувшись, точно ото сна,
Несчастье в сердце погребла,
Огонь высокий разожгла.
Пар из котла густой валит,
Там мясо ста быков бурлит,
И варится в другом котле
Верблюдов сотня. На столе
В одном тепши26 — сто валухов,
Баранины — до облаков.
Батыров знатных и седых
Маадай-Кара созвал на той,
Красивых женщин молодых
Семь дней обносят аракой.
Веселье песен золотых
Печальный скрасило аил,
Пир на девятый день затих,
Мадай-Кара проговорил:
«Пусть этот пир прощальный наш
И арака последних чаш
В тяжелый путь готовят нас,
Согреют краткий мирный час.
Я слаб, вы видите, и сед,
И прежней силы больше нет.
Узнал о старости моей
Зверь, пожирающий людей,
Злодей Кара-Кула каан —
Непобедимый великан.
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:07 / Сообщение 13 |
|
Сообщений: 6473
| Угонит он мой белый скот,
Народ в неволю уведет,
Но горе и позор тому,
Кто скажет злобному ему —
Где мой единственный сынок.
Младенец он, но дайте срок,
Коль суждено ему взрасти —
Отыщет к родичам пути!..»
Прошло немного, много ль дней,
Был мирным синий небосвод...
Вдруг толпы плачущих людей,
Ревущий, мечущийся скот —
У стойбищ сбились. Крики, стон,
Вой ветра с четырех сторон!
На мир обрушился мороз,
Крошащий толстые стволы
Таежных кедров и берез,
В логах кипенье серой мглы,
Вершины Чеметен-Туу
Покрылись мглою кровяной,
Дождь, каменея на лету,
Ударил в бубен ледяной.
Застыл в полете солнца свет,
Окаменела синь реки,
Гранит реки Черет-Чемет
Промерз и треснул на куски.
Кукушкам золотым теперь
На тополе не куковать.
Двум черным беркутам теперь
Настало время клекотать.
Их клекот слышит весь Алтай
И черных псов тревожный лай.
Тут солнца красный лик исчез
Перед лицом Кара-Кула,
И желтый лик луны с небес
Пропал в дыханье скакуна.
Как волны, катится орда,
Глотая целые стада,
Кара-Кула ее ведет,
Его бездонный черный рот,
Как пропасть мрачная, открыт,
Как валуны — клыки торчат,
Пожаром яростным горит
Налитый кровью дикий взгляд.
Сжирая сотнями людей,
Завоевал немало стран
Всепоглощающий злодей,
Всепожирающий каан.
Алтайских шестьдесят племен
Заставил горько плакать он.
Свободных семьдесят племен
Поставил на колени он.
Алея, кровь Кара-Кула
Еще на землю не текла,
Душа за все его года
Не прерывалась никогда.
Его могучая рука
Копьем пронзает облака.
Голубоватый меч горит,
Как снежные вершины гор,
Тяжелой кровью взгляд налит
Двух глаз — двух огненных озер.
Бездонный, точно пропасть, рот
Облеплен мясом и костьми.
Как сто зверей каан орет
И правит черными людьми.
Исчадье темноты и зла,
Ведя орду, Кара-Кула —
Громадно-черный, как гора,
Рождал дыханием ветра,
От колыханья подола
Морозом лютым вьюга жгла,
Своей смердящею и злой,
Густой и жадною слюной
Обрызгал склоны двух долин
Несущий горе исполин.
Рождая ветер и мороз,
Бросает он слова угроз:
«Я съем на пастбищах стада,
Я не оставлю и следа
От этих стойбищ, и народ
Я превращу в рабочий скот!
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:11 / Сообщение 14 |
|
Сообщений: 6473
| Тебе, старик Маадай-Кара,
Стать пастухом пришла пора!
Ты сало без ножа сосал,
Без плетки ездил на коне,
За годы долгие собрал
Несметные богатства мне.
Сровняю с черною землей
Аил золотостенный твой!
Старик, от нынешнего дня
Рабом ты будешь у меня.
Я долго за горами ждал
И вот, когда ты старым стал,
С ордой вошел в твою страну,
В богатый край принес войну.
Эй! Есть ли у тебя стрела,
Чтобы сразить меня смогла?
Эй, выходи! Молчишь, старик?
От страха проглотил язык?»
И ярость слов Кара-Кула
Алтай до края сотрясла,
Заколебался небосвод,
На реках искрошился лед,
Скот заметался, заревел,
Народ, страшась, остолбенел.
Маадай-Кара, алып седой,
Откинув полог золотой,
Ступил за каменную дверь,
Глядит: в серебряной тени
Охрипли беркуты, теперь
Кричат, как филины, они.
Глядит: охрипли оба пса,
Их не расслышишь голоса,
Оскалив желтые клыки,
Скулят тайгылы, как щенки...
«Ну, что ж,— гони мой белый скот,
Веди с родной земли народ.
Ты победил. Но будет день,
Твою страну накроет тень,
Беда придет со всех сторон,
Алыпом будешь побежден.
Когда в бою сойдешься с ним —
Какой ты сильный — поглядим...»
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
| Сергей-Колотов
Автор |
14.11.2011 / 09:12 / Сообщение 15 |
|
Сообщений: 6473
| Кезерам черным знак подал
Неумолимый исполин,
И беспросветный мрак упал
На зелень чистую долин.
Его войска, как воронье,
Хватая, говорят: «Мое!»
Его кезеры, как зверье,
Глотая, рявкают: «Мое!»
Шесть дней стонал родной Алтай,
И гибли все: и стар и мал.
Семь дней стонал привольный край,
Гранит от крови алым стал.
Былинки малой, корешка,
Таившегося под землей,
Сухого старого пенька,
Видневшегося над землей,—
Не пропустил Кара-Кула.
Где жил народ — лежит зола.
Его несметные войска
Везут богатства старика.
И гонит белые стада
Каана черная орда.
А он, забравши все с собой,
Решив идти в обратный путь,
Реки священной голубой
Хотел теченье повернуть27.
Он от натуги рухнул с ног,
Но повернуть его не смог.
Хотел поджечь, спалить тайгу,—
Не поддалась она врагу:
Упали на пути врага
До брюха лошади — снега.
Убить кукушек злой каан
Решил, опустошил колчан,
Злодея черного стрела
Златых вещуний не нашла.
Свершая черные дела,
Свалить хотел Кара-Кула
Стоствольный тополь Бай-Терек,
Стоящий у слиянья рек.
Он от натуги рухнул с ног,
Но тополь повалить не смог.
Высокой коновязи столб,
Что в глубину земли ушел,
Хотел он вырвать из земли,—
Кезеры нижние пришли:
«Не трогай коновязь, каан,
Владеет ею Айбыстан!»
За верхнюю схватился часть,
Что в поднебесье уперлась,
И потянул ее, но тут
Алыпы верхние идут:
«Не соберешь костей, каан!
Рассердится Юч-Курбустан!»
Злодей Кара-Кула хотел
На гору синюю взойти,
Но ожил склон и закипел,
Закрыв обвалами пути...
Администратор сайта http://ligis.ru
|
| |
| |
